Пилот. Продолжение.

[Rufus XXI]

В один пост не влезло.

- Помнишь это место? Год назад? – Лави старалась перекричать ветер,упругой пробкой забивавший рот.
Вместо ответа Клаус кивнул – он прекрасно помнил битву при Минагисе, и тяжеловесные махины кораблей двух миров Престела, и слепые рассуждения о долге и рыцарской чести напыщенных капитанов, и раненных и мёртвых солдат, со стоном скатывающихся в ангар по мере того, как поднимался мост… Лави поняла его без слов. Содрогнулась:
- Ужас.
Клаус ещё раз кивнул.
- И ещё мы тогда здесь впервые Сильвану встретили. «Сильвааана!» - передразнила она и засмеялась. Не могла долго грустить о том, что было уже давно. - Корабль-убийца? Ха! Быстрее, Клаус! Поворот на 12 часов! – она задорно удалила кулаком по колену.
- Погоди. Я сейчас о другом думаю. Кто этот человек, что Аль нарисовала? Помнишь, как с пшеницей – она его где-то видела. И Экзайл. В первозданном виде. Значит, это действительно было очень давно.
- Ага. Наверное, создатель. Осторррожно! – Клаус вошёл в пике, очевидно, так ему лучше думалось, однако, не пролетев и десяти метров, выровнялся.
- А что мы вообще знаем об Аль? Кроме того, что она жила в доме Гамильтонов с няней Гитой, а потом её нам передал Ральф Венздей? Что было до этого?
- Ты спрашивал?
- Да.
- И что?
- Она не помнит! Ей кажется, что так было всё время, но, тем не менее, ей продолжают сниться эти сны.
- Какая разница? Её все хотели заполучить только потому, что она знала мистериумы и могла управлять Экзайлом. А так – обычный ребёнок.
- Она не взрослеет.
- Я знаю. Она пилот, без неё Экзайл не сможет действовать. И вообще, Клаус, у меня уже горло осипло кричать! Мы снижаемся.

Домой они вернулись около семи часов вечера: пришлось долго ждать ответа, а затем опять лететь в Минагис. Её Высочество Императрица встретила их приветливо, но побеседовать наедине, поделиться новостями не удалось: весь двор буквально стоял на ушах, оставался день до праздника в честь победы Альянса над Гильдией, шли последние приготовления, суета, шумиха, бесконечные вопросы – София не успевала на них отвечать. Винсент старался помочь её по мере своих сил, но в конце-концов Императрица не выдержала, извинилась перед пилотами, пообещала, что обязательно побеседует с ними завтра, в более спокойной обстановке и удалилась осматривать, всё ли готово для завтрашних гостей. Так как в коридорах сновало множество народу, Клаус и Лави решили подождать ответного письма на одной из террас замка; вскоре туда заглянула та, кого они меньше всего думали встретить здесь.
- Вина! – обрадовалась Лави.
Они дружески обнялись, бывшая оператор акустических локаторов Сильваны предложила ребятам скоротать время за чашкой душистого чая, на что они с радостью согласились. Выяснилось, что Вина прибыла сюда недавно, чтобы помочь с музыкой – после окончания войны была возрождена Музыкальная Академия, и девушка без труда смогла закончить её, так как в детстве усердно училась игре на скрипке, к тому же во многом помог её «абсолютный слух», как любили говорить в Академии. Годы, проведённые на Сильване, не пропали даром, а только обострили её слух. Да разве можно было сомневаться в способностях Вины, сумевшей по отзвуку определить местонахождение Экзайла в Грандстриме! И, тем не менее…
- Ты счастлива? – спросил её под конец беседы Клаус.
Она повертела в руках пустую чашку.
- Не знаю, - наконец сказала она. – С одной стороны, мирное небо не может не радовать, теперь не нужно никому опасаться за свою жизнь, теперь люди больше не умирают от голода и жажды. Я не говорю о нищих. Всё кончено, Гильдия пала, Анатоль и Дизит больше не враждуют друг с другом. Посмотри, как быстро всё меняется. Растёт новое поколение, не бывавшее в сражениях, поколение мирного времени. Да и вы тоже не живёте воспоминаниями, а летите «выше и дальше», как только что сказали, но есть и те, кто не может жить счастливо, им как будто бы подрезали крылья, и они упали, обездвиженные. Я сейчас говорю не о себе – я смогла найти себе место и здесь, но я не могу не грустить, всё же Сильвана стала мне домом, там были мои друзья. Теперь я не знаю, где многие из них, сумели ли они преодолеть расставание с Сильваной и найти себе дело? Сильвана – это ведь не просто корабль, у ней была душа, мы – единая команда, безоговорочно слушавшаяся своего капитана, мы знали, он выбирал только лучших, и потому старались не подводить его. Ни один из экипажа не нарушал этот негласный закон. Мы участвовали в войне, у нас у всех была общая цель. А потом… вы сами знаете. Сильвана ушла в прошлое за ненадобностью, капитан умер, причём умер как герой. Мы гордились им. И, по-моему, у него просто не было иного выхода – он не способен жить в мирных небесах.
- А София?
- София… Наверное, она вам рассказывала. Я соврала тогда, но я хотела как лучше. Это секрет. София – очень сильная женщина, она никогда не изменит своему долгу, он для неё превыше всего. Вы бы видели, как она держалась в последнем сражении! Пушка уже выстрелила, когда я услышала хриплый голос капитана. Боже, у меня тогда всё похолодело внутри, я представляла, что почувствует София. Но нужно было играть до конца. И она справилась. Мы все справились, сжали волю в кулак и продержались до конца. Потому что больше некому было. Я помню, как все с замиранием сердца следили за вашим ваншипом. И я не могу не уважать Софию, она всегда сможет словить внутренне «я» и останется при своём народе, если этого потребует долг.
Клаус задумчиво толок ложечкой нерастворившийся сахар. Ему было грустно. Он знал, что Вина скажет это, знал с самого начала их встречи, и тем не менее, ему было грустно. Война окончилась. Почему же не все счастливы? Мальчик прекрасно понимал это. Оказалось, некоторым было куда сложнее принять условия новой игры.
Разговор прервался, затем возобновился вновь, но уже о всяких пустяках. Вина от имени Её Высочества поинтересовалась, не прислать ли к завтрашнему дню хэвикарго, но Лави со смехом объяснила, что таковой не потребуется – Моран три месяца назад приобрёл собственный ваншип и теперь делает неплохие успехи в освоении техники полёта. «Правда, - сообщила она шёпотом, - Татьяне на глаза он пока старается не попадаться».
Тут вошёл посыльный и вручил ребятам ответное письмо, свёрнутое в трубочку, Клаус и Лави вынуждены были откланяться, Вина Лайтинг пожелала им доброго пути, и они, уворачиваясь от встречных, поспешили к своему ваншипу, который уже ждал их, поблёскивая на солнце. Рядом стояли другие, более современной конструкции, но поменять ваншип ребята ни за что бы не согласились. «От не старый, он классический», - огрызалась Лави, если кто-то упоминал о том, что такая модель давно устарела. Этот ваншип был им очень дорог, и даже не из-за того, что на нём когда-то летали Алекс и Юрис – это был их ваншип, их, можно сказать друг. Они знали его с детства, учились управлять им, совершили свой первый полёт, а потом и множество других, на нём участвовали в гонках, на нём прибыли (о, да!) на Сильвану и на нём пересекли Грандстрим.

Теперь они вновь летели: три ваншипа, один серебристый, их, куда ещё посадили Аль – Лави взяла её к себе на коленки, второй – красный, Татьянин, где разместились Алисия и Клайв – тринадцатилетний мальчишка, оставшийся сиротой после войны. Он со своим младшим братом Николасом часто приходил на гонки и всегда болел за Клауса и Лави. Ребята давно знали друг друга, поэтому после того, как выкупили дом, Дуня и Моран решили усыновить их. Никто не возражал, все быстро привязались к ним, Татьяна и Алисия даже начали учить их управляться с ваншипом – мальчуганы быстро перенимали всё то, что им объясняла командор, в отличие от Морана. Бывшему пехотинцу оказалось очень непросто попробовать себя в роли пилота, хотя механик из него был превосходный – сказалась и практика, приобретённая на Сильване – тамошние механики от работы отлынивать не давали. Итак, третьим ваншипом был новенький «свинокрыл», тяжёлый курьерский, как и у Фэт Чикена, только другого окраса. Моран считал его наиболее надёжным и удобным. Двигался он немного неуклюже, но в целом куда лучше, чем в первые разы. Дуня же стала неплохим навигатором, с охотою брала уроки у Лави и Алисии; третьим человеком в «свинокрыле» сидел Николас. Ребята не крутились, но было видно, что они охвачены радостным волнением полёта, они буквально пожирали глазами, как старшие управляли ваншипами. Будь их воля, они бы сейчас засыпали Дуню и Алисию вопросами, однако понимали, что старшим лучше не мешать. Аль по инструкциям Лави и собственным наблюдениям также могла быть хорошим навигатором. «Я буду с тобой советоваться», - пообещала ей Лави; Клаус усмехнулся, он уже где-то слышал эту фразу.
Внизу показался дворец, ваншипы сделали большой круг и начали постепенно снижаться, огибая других, паривших в небе. На площади перед трибуной уже собиралась толпа – все ждали Её Высочество Императрицу, гуляли по площади, в разных частях которой были расположены развлекательные станции для детей, некоторые уходили в парк. Все три ваншипа опустились на аккуратно подстриженную луговину почти одновременно, их тут же окружила группа людей в сером, вынырнувших из-под деревьев.
- Ба! Клаус! – закричал самый огромный из них, снимая кепку. – А мы уже тут поспорили, чей это ваншип летит! А вы не верили! – рявкнул он на остальных громоподобным голосом и захохотал.
- Не горячись, Гудвин, - насмешливо произнёс Костави, - мы все знали, что онибудут с минуты на минуту. Осторожно, дамы, - подставил он руку спускающимся Аль и Лави. Лави прыснула и спрыгнула самостоятельно.
- Моран? – тем временем удивлялся Итан. – Сам управляешь ваншипом?
- Да, пожалуй… - растерялся тот.
- Здорово! А я только мечтать об этом могу, - вздохнул самый молодой из механиков.
- Сколько лет, сколько зим! – грохотал Гудвин, пожимая всем по очереди руки своей огромной волосатой лапищей. Этот великан был растроган и смигивал, отвернувшись, слёзы. Старый лис Костави отвесил лёгкого тумака Клаусу, тот пошатнулся от неожиданности, но понял, что это в шутку, и рассмеялся. Костави остался всё таким же ловкачом, хитрецом, умел и помирить, и поссорить, и вставить вовремя нужное, слово, и всё так же любил подраться, хотя в его волосах уже поблёскивали серебристые нитки. Раньше их как-то не замечали…
Клаус вознамерился ответить на удар, но вдруг заметил, что вся команда механиков вытянулась по стойке «смирно». Он недоумевающе огляделся – из красного ваншипа выбрались Татьяна и Алисия, дольше всех наблюдавшие за этой вознёй. По старой памяти… Татьяна улыбнулась и приветливо махнула им рукой, они перевели дыхание, снова захохотали.
- А где Гейл? – спросила, озираясь по сторонам, Алисия.
Новый взрыв хохота.
- Да вот же!
Механики выпихнули на середину худого парня… с вьющимися тёмно-русыми волосами. Если бы не форма и не тот же хищный взгляд, ребята бы ни за что не узнали Гейл. Лави даже рот разинула от изумления – настолько изменила его причёска, а точнее, её наличие.
- А чего в форме? – поинтересовался Моран.
- Императрицу порадовать. Как-никак, а она скучает по Сильване, да мы её и понимаем. Вроде свои люди-то. Бывалые.
- А это кто? – присел на корточки Итан, разглядывая мальчишек. Те, в свою очередь, воззрились на него с нескрываемым любопытством.
- Клайв и Николас. Они остались сиротами и мы решили взять их к себе.
- Клайв и Николас? – переспросил Итан и потрепал одного из них по голове. – Хорошие пацаны. – А ты как, малышка? – обратился он к Аль. – Глядите, ап! – он взмахнул рукой около уха девочки и «вытащил» спелое яблоко. – Держи, - протянул он ей.
- Спасибо. Всё нормально, жаль только, что вас редко видим. Вы же друзья.
- А вот это верно девчушка говорит! – воскликнул Костави. – Нам тоже жаль. Кстати, парень, - шёпотом обратился он к Клаусу, отводя его в сторону. – Знаешь, кто сегодня прибыл?
- Кто?
- Сам Уолкер! Голову даю, что он не задержится здесь надолго.
- Уолкер?... – нахмурился, вспоминая, Клаус.
- Владелец «Казино Рояль».
- С повязкой? Я только мельком видел его на скачках, он вместе с Алексом вышел.
- Вот именно. Ты вообще знаешь, кто он?
- Не очень.
- Ну так слушай. Тебе не кажется странным, что в его «Казино Рояль» останавливались как «официальные» корабли, так и Сильвана? Так называемый «корабль-убийца»?
- Наверное, Императору было выгодно это, нашёл «золотую жилу» и тянул из неё немалые деньги.
- «Немалые деньги»! То, о чём знал император, было лишь малой частью всего всего, что здесь творилось – его просто не подпускали, думает, что нашёл источник пополнения казны – вот пусть и сидит с ним. Уолкер и Мариус терпели его и внимательно следили, чтобы не стал копать глубже.
- Мариус Бассианус?
- Он самый. Пока император дрожал над казной и думал, как бы разгромить Дизит, ему всучили фальшивку и оставили в покое. За постройку новых кораблей всегда отвечал Мариус, императору было и невдомёк, что его обманули – заказ вышел в срок, а это самое главное. Какое ему дело, чьи деньги шли на это дело, но Мариус следил, чтобы последняя фальшивка Уолкера так и осталась в подвалах, а на корабли были потрачены ранее накопленные клавдии. В это же время на тайных верфях в Горизонтальной пещере строилась и Сильвана… Строилась с единственной целью – противостоять Гильдии, которой император тогда доверял безоговорочно. Деньги давал всё тот же Мариус, но часть суммы была Уолкера, он же участвовал вместе с Рассиусом и Алексом в её разработке, хотя главным механиком был, без сомнения, Рассиус. Уолкер следил и за заготовкой и сборкой деталей, согласись, не так-то просто было получить всё необходимое, в особенности независимый от Гильдии клавдиевый двигатель. И всё благодаря связям, незаурядного ума и дьявольской хитрости. Уолкер – далеко не простой человек, он много лет ловко балансирует на грани «света» и преступного мира, причём использует обе стороны с максимальной выгодой для себя. Он старый пират.
- Погоди… Откуда тебе всё это известно?
- Сильвана не раз заходила в «Казино Рояль», но я далеко не всегда делаю ставки на этих куриц. Однажды мне удалось подслушать разговор Алекса и Уолкера. Да, я знаю, что поступил бесчестно, но в тот раз это произошло случайно – я задержался с починкой ваншипа и шёл догонять товарищей, когда заметил две тени. Дверь была приоткрыта, и я задержался, узнав их голоса, чтобы послушать, о чём они будут говорить. Не знаю, как Алекс мог поступить столь неосторожно, но я был нем как могила до сегодняшнего дня. Потом, некоторые известия, доходившие из столицы… Недавно я ознакомился с Хрониками, и то, о чём там говорилось, негласно подтверждало мои предположения.
- Их ещё можно будет прочитать?
- Конечно. Это доступная информация, хранится в библиотеке.
- Хорошо, тогда я обязательно просмотрю. А зачем он прилетел на этот раз?
Костави пожал плечами:
- Понятия не имею. Он не любит о себе распространяться, я вообще поражаюсь, как он покинул своё гнёздышко и отправился на праздник. Он не любитель светских мероприятий, не то, что барон Алзей.
- Клаус!! – не выдержала Лави, наблюдавшая за ними в течение двух минут. – Все уже ушли, пока вы тут разговариваете!
- Молчу-молчу, - миролюбиво вытянул ладони Костави. – Удаляюсь. Надо посмотреть, куда наша команда потопала.
- К самой трибуне.
- Ага! Спасибо! Кстати, Клаус, если тебе будет интересно, через полчаса возвращается Экзайл, где-то в двадцати пяти километрах на северо-северозапад отсюда, - откликнулся он уже издали.
- Экзайл… - выдохнул мальчик. – Лави! – обернулся он, но его голос потонул в восторженном гуле и рукоплесканиях – на помост вышла сама Императрица.
- Дорогие жители Анатоля и Дизита! – начала она, но Клаус уже её не слушал.
- Лави, - повторил он. – Нам нужно посетить Экзайл.
- Зачем? – недовольно спросила его подруга. – Дай послушать речь!
- Это связано с рисунком. Пока Уолкер будет здесь…
- Какой Уолкер?
- Я только предполагаю… Идём…
- Да подожди ты! – выкрикнула она. – Не слышишь, о нас говорят!
- О нас?
- Сонная Башка! Пошли к трибуне!
Лави схватила его за руку и потащила сквозь толпу, их толкали, они наступали кому-то на ноги, цеплялись за сумки и беспрестанно извинялись.
- Без них мир бы не стал таким, каким его видите вы, - звучал мелодичный голос Софии.
Жарко, душно, больно. Лави крепко сжимает пальцы и куда-то тащит сквозь нескончаемый строй людей. Неожиданно они налетели на Алисию.
- Осторожнее, - улыбнулась та. – Мы уже давно вас ждём.
Толпа неожиданно отхлынула, и на маленьком пятачке остались только Аль, Клаус, Лави, Татьяна, Алисия, Моран Шетланд, Дуня Шеа, братья Клайв и Николас, Вина и команда вездесущих механиков. Вдруг – Лави не могла поверить собственным глазам – они начали подниматься, земля под их ногами оказалась не более чем имитацией, а они теперь стояли на помосте с золотыми перилами – невидимый механизм привёл в действие установку, и теперь ребята оказались вровень с Императрицей, так что трибуна как бы стала длиннее за счёт этой площадки. Раздались бурные аплодисменты, заглушавшие смех барона Алзея – ясно, чьих это рук дело! И вот они оказались на высоте, прямо перед ними стояли люди, множество людей, они ликовали, бросали цветы, хлопали в ладоши. Дизит, Анатоль – теперь это уже не имело значение. Гильдии больше нет. Войны больше нет. Есть только единый мир – Престел, мир ещё совсем новый, в котором много ещё нужно было восстановить, но который уже существует. К горлу Клауса подступил комок, он с усилием сглотнул его. Как это не похоже на коронование Императрицы! Он посмотрел в небо – нет, ярко-розовые лепестки больше не сыпались сверху. Он был счастлив и начал хлопать вместе со всеми. Потом взглянул на Императрицу – её глаза были устремлены вдаль, на губах – мягкая грустная улыбка. «Как-никак, а она скучает по Сильване, да мы её и понимаем. Вроде свои люди-то. Бывалые» - вспомнились слова Гудвина. «Наверное, она из тех, кто ещё живёт в прошлом - подумалось ему, - надеюсь, со временем она всё же сможет пересилить себя. Но Сильвану действительно не так-то легко забыть. А ей - Алекса».
Он ещё раз посмотрел на Софию – как показалось, такой прекрасной он её видел только однажды, перед тем, как она покинула Сильвану и стояла у металлической решётки, непослушные коричневые волосы мягко били по щекам, она движением головы отбрасывала их на стынущий ветер. Тогда на ней не было дорогих нарядов – строгая серая кофта и юбка, но не они делали её прекрасной. Грустные зелёные глаза, не скрытые за очками, едва заметная улыбка. Она никогда не жаловалась, но Клаус чувствовал: она всегда была одинока. Тогда он назвал её сильной женщиной, он и не подозревал, что перед ним – будущая императрица. София ответила, что у него доброе сердце. Наверное. Клаус никогда не замечал этого. Но они были в разных небесах.
Вина что-то шепнула Аль, та выступила вперёд, вынимая из кармашка листок. Тот самый листок! Откашлявшись, как большая, малышка начала:
- Госпожа София, мы хотели бы поздравить всех с годовщиной окончания войны и поблагодарить за праздник. Ещё мы хотели бы сделать вам подарок – этот рисунок, - она вытянула вперёд листок даже раньше, чем следовало. Аль совершенно не боялась Софии, но сейчас была настолько официальная обстановка, что девочка сильно волновалась. К тому же, внизу стояло множество незнакомых людей, которые могли и не понять её подарок, рассмеяться, а этого Аль терпеть не могла. Но Императрица приняла рисунок с благодарностью, улыбнулась и погладила малышку по голове. Снова – восторженный гул и взрыв аплодисментов. София повернулась и последовала к лестнице, длинный шлейф синего с белым роскошного платья тянулся за нею, голову венчала корона, похожая на ту, что была надета во время коронации. По правую руку от неё вышагивал Винсент Алзей в новом, белоснежном кителе, с левой стороны неспешно шли герцог Мадсейн и старый Нестор в красно-чёрном одеянии. Герои войны двинулись следом.
Императрица спустилась к народу, мгновенно образовался «живой коридор», она не спешила, словно хотела разглядеть каждого в лицо, однако делала это столь благожелательно, что вряд ли у кого могло возникнуть чувство неприязни. Народ любил Императрицу, и не за одни только праздники – за весь год её правления она не только не сделала ни единой ошибки, но и провела очень мудрую политику, в результате чего состояние альянса постепенно стабилизировалось, восстанавливалось после долгой, изнурительной и, главное, бессмысленной войны.
Клаус следовал вместе со всеми, но когда толпа чуть-чуть рассеялась, обогнал её и заглянул прямо в глаза.
- Простите, Ваше Высочество, - торопливо произнёс он.
- София, - перебила Императрица, ничуть не рассердившись на такой поступок.
- София, - повторил Клаус. – Мне очень жаль, но мне на несколько минут необходим рисунок, который Вам подарила Аль.
София Форрестер была удивлена, но возражать не стала, только протянула листок, мальчик принял его с благодарностью и канул в толпу.
Оказавшись у парадного входа, он внимательно осмотрел рисунок: в самом центре стоят, обнявшись, Лави и он, впереди – Аль, кажется, она чем-то удивлена, может быть, тем, что все собрались вместе. Это было нарисовано ещё утром, малышка тогда ещё сделала замечание насчёт рук. «А красиво она рисует!» - ещё раз про себя отметил Клаус. Далее: Татьяна, Алисия, София, Вина, такие, какими они были на Сильване, Дуня в дизитской форме, Моран с медалями – пехотинец, гильдийцы Дио, Люсильолла и Рассиус – Дио поймал бабочку и рассматривает её сквозь перчатки, Люсилола внимательно склонился, вероятно, хозяин попросил высказать мнение о пойманной красавице, как живые получились. На заднем плане – Артур Кемпбелл, штурман (интересно, почему его не было сейчас среди них?), Блэквуд, Браун, Гиз, Гриндейл и Саурез. За спинами в чистом голубом небе поднимается непобедимая Сильвана.
Клаус усмехнулся, осмотрев картинку, потом перевернул листок. Вот он, неизвестный с Экзайлом. Кто он? Мальчик знал, что это – воспоминание, воспоминание из сна, но сны Альвис, хотя и были загадочными, часто предвещали что-то. Кто он? Клаус сам не понимал, отчего так беспокоился, но этот сон его встревожил.
Почему прибыл Уолкер? Что вынудило его покинуть свой «Казино Рояль» и отправиться прямо в столицу? Почему у Императрицы, несмотря на внешнюю безмятежность и хладнокровие, в глазах притаилась тревога? Знает ли Уолкер этого человека на рисунке?
Клаус уже шёл по коридорам дворца, на этот раз там, к счастью, было поменьше народу. Он хотел спросить самого Уолкера, пока тот не уехал. Не станет же Костави врать. Но вместе с тем было ясно, что так он его никогда не отыщет – кто знает, где сейчас находится старый пират? Клаус понял, что совершил большую глупость, но отступать поздно, поэтому он неспеша брёл по коридорам, пересекал залы, в которые пускали стражники, и, когда очнулся, обнаружил, что стоит посреди тёмной комнаты. Очевидно, эту залу давно не использовали, отсюда она была такая неопрятная, ветхая и мрачная, слабый свет отчаянно пробивался через витражные окна, подоконник заляпан птичьим помётом. Клаус поморщился, но тут же со страхом почувствовал, что он здесь не один. На резном троне, чёрной скалой возвышавшемся у дальней стены, кто-то сидел, но в сгустившейся темноте трудно было разобрать, кто.
- Что-то хочешь мне сказать? – раздался хриплый голос. Фигура на троне наклонилась вперёд и в неярком свете Клаус смог разобрать грубые черты лица бывшего пирата, особенно поразила его повязка, закрывавшая правый глаз, несмотря на то, что он уже видел Уолкера ранее.
- Я Клаус Барка. Вы ведь Уолкер, верно?
Тот молча кивнул, уставившись на него единственным глазом.
- По какой причине Вы прилетели в столицу? Вы ведь не любите светские рауты, - ни с того ни с сего брякнул мальчик.
- Мне казалось, мои причины интересуют только меня самого, - опять, ни рассерженно, ни дружелюбно, сухо, по-деловому, но не грубо. Уолкер снова откинулся назад.
Клаус решил играть в открытую.
- Вы знаете этого человека? – он протянул пирату листок.
Уолкер внимательно осмотрел его, даже встал с трона и подошёл к свету, потом покачал головой.
- Нет. Я вижу его впервые. Кто это рисовал?
- Аль. Альвис Гамильтон.
- «Груз»?
- Друг.
Повисло молчание, Уолкер всё ещё всматривался в рисунок.
- Я предположил, что это создатель Экзайла.
- Возможно. Гляди, - пират ткнул пальцем в надпись на куртке человека, - теперь так уже никто не пишет, я хочу сказать, это старый образец написания слов, такого даже я никогда не встречал, но разобрать можно. «Exile»… - задумался он. – Нет, для создателя он чересчур молод, если только, может, помощник. Откуда Альвис его знает?
- Он ей приснился, она говорит, что это уже когда-то было.
- Было. Гм. Возможно. Аль ведь ключ к Экзайлу, неудивительно, что она может знать такое. Но я его не знаю, во всех источниках, что я читал, более-менее ясное описание событий начинается уже с более позднего времени, когда уже образовались четыре Дома. Даже если в Хрониках будешь копаться, ничего не найдёшь – все следы тех, кто прибыл в Престел впервые, либо затерялись, либо нарочно были уничтожены, но я не могу представить, кем и по какой причине. Может быть, тебе лучше спросить у Экзайла?
Клаус внимательно слушал Уолкера и теперь был немало удивлён.
- То есть как? Экзайл ведь корабль, да и я уже был там, но там не было ничего такого, что могло бы рассказать о его создателях. По крайней мере, мне.
Старый пират пожал плечами:
- Не знаю. Я тоже всегда был уверен, что это всего-навсего корабль, как и Сильвана, и пусть другие шарахаются: «Корабль-призрак!», я его своими руками строил, но тут дело оказалось куда серьёзнее. Экзайл мало того, что работает, подчиняясь приказу единственного пилота, курсирует между мирами, он ещё и регулирует состояние природы в Анатоле и Дизите, поддерживает благоприятный климат, осадки, да что ещё там… Сам знаешь, теперь в Дизите не едят сырое голубиное мясо, чтобы выжить, а в Анатоле вода есть не только для питья.
- Верно, - согласился Клаус, - но всё же не очень представляю, как это: «спросить у Экзайла».
- К сожалению, помочь ничем не могу, дело старое, даже древнее. Меня тоже всегда интересовало, как устроен Экзайл, да времени узнать не было, и Экзайл не таков, чтобы открываться, хотя вот он, ничего вроде и не прячет – обычный космический корабль, звездолёт.
- Ясно. Что ж, спасибо, - Клаус направился к выходу, - всего Вам хорошего.
- Погоди! – окликнул его Уолкер. Мальчик обернулся.
- Если хочешь прямо сейчас взяться за расследование, советую не мешкать – Экзайл будет здесь только два дня, потом снова отправится на Голубую Планету, там сейчас геологическая группа, исследователи, сегодня они выгружают полученные материалы, а завтра отправятся новые, чтобы к вечеру уже улететь. Поэтому когда они уйдут оттуда, там вряд ли кто-то будет – сможешь спокойно побродить по кораблю. Я пока тут останусь, нужно обсудить с Её Высочеством одно дело.
Клаус покинул залу.
Лави без шлема гордо восседала на корпусе ваншипа и болтала ногами, позволяя свежему ветру дуть в лицо и даже зажмурившись от удовольствия. Заметив Клауса, она тут же спрыгнула вниз.
- Ты опять мне не нравишься, сплошные тайны, - обиженно произнесла она. – Что случилось? Я хочу помочь тебе, а ты опять отгораживаешься от всего мира и никого знать не хочешь. Почему ты ушёл с праздника?
- Прости, - Клаус облокотился на корпус ваншипа. – Я не отгораживаюсь. Сейчас я относил рисунок Императрице, он меня правда взволновал.
- То, что мы рисовали? Команду Сильваны?
- Нет, другой, который ещё утром рассматривали – человек на фоне Экзайла.
- Да, странный. И что?
- Я пытался выяснить, кто он. Говорил с Уолкером.
- С Уолкером? Ну ты даёшь! – вытаращила глаза Лави.
- Он сказал, чтобы я сам спросил у Экзайла.
- То есть?
- Я сам не понял, а он больше не сказал, говорит, не знает. Но я готов последовать его совету.
- Спросить Экзайл?
- Ещё раз внимательно осмотреть его. Ты со мной?
- Угу. Там скучно, - она махнула рукой в сторону пирующих. – Они все ещё останутся до вечера.
- Тогда в небо? – с азартом спросил Клаус, надевая шлем и очки.
- Есть! – воскликнула Лави.
Серебристый ваншип зафырчал, приподнялся с земли и взмыл в небо.

Огромная изящная золотая дуга с бриллиантом на сгибе – с высоты птичьего полёта Экзайл можно было охарактеризовать именно так. По трапу спускались люди-мушки, нагруженные сумками. Исследователи. Несколько выстроенных в ряд ваншипов уже ждали их, один человек стоял поодаль и махал кому-то руками, потом направился к группе людей, стал проверять какие-то списки. Клаус и Лави приземлились сзади от него, тот сначала не обратил внимания, но потом повернулся... и едва не подавился леденцом, который имел привычку всюду жевать, вместо сигары, похоже. Клаус не сразу узнал его, но потом нашёлся. Мужчина уже, широко улыбаясь, направился к ним, протягивая руки для рукопожатия, причём сразу обоим.
- Клаус, Лави! Вот уж чего точно не ожидал, так это встретить вас здесь! Каким ветром?
- Посмотреть Экзайл. Может быть, удастся что-нибудь узнать о тех, кто его строил.
- Это дело хорошее, - ответил Микаэль Венздей (а это был именно он). – Только вряд ли вы что-то новое там обнаружите, тем более, что были здесь. Но посмотреть можно. Как та малышка?
- Аль? Отлично. Живём все вместе, в Норкии, - принялась рассказывать Лави.
- Вот как? Значит, всё наладилось?
- Да, спасибо. А Вы как? Я слышал, вы со своей командой несколько гильдийских кораблей враз уничтожили.
- Да, было дело, - улыбнулся Микаэль. – Нужно только у них двигатель повредить – и всё, взрыв. Между прочим, там и ваши старые приятели участвовали.
- Кто? – в один голос спросили ребята.
- А как же? – подмигнул он. – А Фэт Чикен, а Санни Бой?
- Волосатый нос! – едва не взвизгнула Лави. – Вот это да!
- Помню, как мы тогда радовались: Гильдию – напрочь, а у нас ни царапинки. Но я говорю про нашу эскадру ваншипов, вообще потери Альянса были существенные, но вы и сами знаете, какова была Гильдия в гневе.
- Я не знаю, злилась ли когда-нибудь Дельфина, - мрачно произнёс Клаус.
- Понятия не имею. У нас была цель – разгромить корабли, и, без ложной скромности скажу, мы с этим блестяще справились.
- А теперь как?
- Всё хорошо. Возглавляю отряд исследователей, изучаем местность, рельеф, растения, смотрим, что полезным может оказаться, какие ископаемые. Не я один этим занимаюсь – это направление очень сильно развивается. Отряд Кроуфа, например, исследует раннее жившую цивилизацию и, по отчётам, она была просто огромной. Мы уже достаточно углубились на юг.
- Интересно, должно быть, - подхватила Лави.
- Очень. Однако работы ещё непочатый край.
Один из исследователей окликнул его.
- Одну минуту! – откликнулся Микаэль. – Сейчас вместе полетим. Так вот. Война кончилась, работа есть, по секрету скажу, женился, так что… жизнь наладилась, - закончил он с улыбкой.
- Поздравляем!
- Благодарю. Сегодня, говорят, годовщину победы отмечают?
- Да. Праздник уже в самом разгаре.
- Что ж, как всегда опоздаем. Ничего! – махнул он рукой и засмеялся. – Очень здорово, что встретился с вами! Удачи вам, ребята! – и отправился к ожидающей его команде.
А Клаус и Лави поднялись по трапу – Экзайл сам приветливо распахнул дверцу.

- Нет, это бесполезно. Она запаяна наглухо.
- Да, верно. Нужно было брать бурав, не иначе, чтобы она поддалась, - Клаус слегка пнул по замурованной металлической дверце, на которой была прибита табличка со старой надписью: «Машинное отделение».
- Кто ж знал?
- Я знал, - вздохнул мальчик, - но тогда не заострил на этом внимания.
- Ничего, в следующий раз. Пошли на капитанский мостик.
- Пойдём, - согласился Клаус, оставляя в покое дверь. Делать было нечего, машинное отделение было почему-то закрыто и взглянуть на устройство двигателя не представлялось возможным, что было весьма странно: всякий двигатель нуждается в постоянном контроле и ремонте, тут же создавалось такое впечатление, будто Экзайл сам заботился о своей исправности. Лави обернулась:
- Рано или поздно её всё равно откроют. Здесь, кажется, нужно свернуть налево?
- А? Да, верно.
Клаус был полностью погружён в себя. Кто и зачем запер дверь? Какую цель они преследовали? Кто «они»? Вот он, Экзайл, золотой курьер, звездолёт, у него нет тайн, он ничего не прячет, всё открыто… Кроме этой двери. Что там? Открыть её не так уж сложно, главное, иметь при себе нужные приспособления. Откроют. Жаль, не сегодня – Клаус клял себя за то, что забыл об этой двери. Но должны же быть и какие-то другие отметки, следы прошлых путешествий Экзайла – их как будто нарочно уничтожили. У Экзайла нет загадок, кроме этой двери. «Если ты что-то не видишь, это не значит, что ответа нет. Возможно, ты просто неправильно задал вопрос», - говорил его отец, Гамилькар Барка, обучая его управлению ваншипом. Разумеется, ситуация здесь несколько иная, даже совсем иная. Неправильно поставленный вопрос? Уолкер тоже советовал спросить Экзайл. Спросить Экзайл? Что за ерунда! Машины не спрашивают, ими руководят.
- Клаус? – с беспокойством спросила Лави, прервав поток его мыслей. – В чём дело?
- Что? Нет, ни в чём, - попытался улыбнуться он. – Я вот думаю над фразой Уолкера, насчёт того, чтобы спросить Экзайл.
Лави фыркнула.
- Ты в это веришь?
- Нет.
- Я тоже.
- Уолкер сам не знал, кто тот человек.
- Тем более.
- Меня смущает другое: Экзайл обладает функциями, которые очень сложно представить программой.
- А какие ещё варианты? Откуда ты знаешь, кто были его создатели?
Клаус неопределённо пожал плечами.
Ребята поднялись по лестнице и оказались перед входом в пустое просторное помещение с тёмно-фиолетовыми стенами, двери разъехались в разные стороны сами собой, и так же плавно и бесшумно закрылись за спиной у ребят.
- Мы уже здесь когда-то были, - странно прозвучал в абсолютной тишине голос Лави. – Здесь лежал ваншип наших отцов.
Клаус кивнул: странно, ваншип, отброшенный смертоносным щупальцем, не разбило на тысячи мелких осколков о поверхность Экзайла, а как бы втянуло внутрь, не повредив при этом и корабль. Может быть, всё дело в огромном, во всю стену, экране… Мальчик сам не заметил, как сделал несколько шагов вперёд по тускло мерцающему в полумраке полу и встал на красную панель посередине. Лави вздрогнула от неожиданности: раздался глухой лязг и скрежет, как будто проворачивали давно не смазанные жернова, Клаус тоже отскочил назад, загораживая её собой… Но ничего опасного не произошло – просто разошлись в разные стороны золочёные плиты пола, и из образовавшегося люка вынырнул большой чёрный агрегат с множеством клавиш и рычагов. Это было весьма неожиданно и странно, ребята никогда не видели ещё ничего подобного. Лави осторожно прикоснулась кончиками пальцев к холодным прорезиненным рукояткам, казалось, одно неосторожное движение – и вся эта махина оживёт, взлетит, безмолвно подчиняясь слабому касанию руки, взлетит, и не приземлится, потому что инструкций по управлению нет, а как нужно действовать в подобной ситуации, девочка не знает. Опустила руку, хмыкнула.
- Выходит, Экзайлом можно управлять и вручную.
- Выходит, что так, - согласился Клаус, внимательно рассматривая каждый рычаг. – Странно, зачем это?
- Угу. Он и так слушается Аль.
- При первоначальном запуске. А если просто… им можно управлять и без пилота? – вопрос был чисто риторический: никто из ребят не знал на него ответа.
- Может, только пилот может с ними управляться?
- А она знает, как? Тут уже без поэта придётся.
- Понятия не имею, - выдохнула Лави. – И хоть бы какая-то зацепка. Лучше их не трогать, если не знаешь дальше, что придётся делать.
- Это точно.
Зацепка. Клаус сделал вид, что пристально рассматривает основание пульта. В том-то и дело, что зацепки нет ни малейшей – острый глаз пилота наверняка заприметил бы какие-либо следы жизни создателей, записи, инструкции. Беда в том, что Клаус не знал, что конкретно он хочет найти, главная цель состояла в том, чтобы выяснить, кто тот человек на рисунке Аль, почему она его помнит и как он связан с Экзайлом. Плюс удачное стечение обстоятельств: прибытие Экзайла, разговор с Уолкером и, наконец, внезапно охватившая его скука на празднике, жажда неба, если можно так сказать.
Неправильно поставленный вопрос? Закрытая дверь, странная система управления – одни подачки вместо ответов. Клауса охватило то самое глухое раздражение, которое возникает вслед за несбывшимися планами, он совершил ошибку, прилетев сюда, повинуясь весьма призрачной надежде – и эта надежда обманула его, растаяла. «Больше такого не повторится», - пообещал себе он. Мягко добавил:
- Пойдём, Лави. Нам здесь делать нечего.
Та с непониманием взглянула на него.

- Не отчаивайся, эту дверь ещё откроют, в следующий раз.
- Всё в порядке. Я просто думаю. Похоже, мы зря сюда прилетели, но я сам виноват. Я не знаю, что именно надо искать, какой следует задать вопрос. Тогда, на Сильване, да и раньше, всё было гораздо проще: отдавался приказ, который надо было выполнить любой ценой или защитить кого-либо, как подсказывало сердце, струсить честь не позволяла, а теперь не то. Я попытался сам рассчитать ход действий, но проиграл. Я не умею играть в шахматы, Лави, мы с тобой – только одинокие пешки в этом небе.
- Погоди, ты помнишь, чему нас всегда учили? «Никогда не сдаваться без боя». Война закончена, так что вряд ли это очень важная партия, а вообще не люблю я шахматную терминологию. Сколько Дио ни пытался научить - не могу.
- Так меня тоже пытался, - улыбнулся в ответ Клус, - тоже никак. Зато Рассиус – тот просто мастер был. И капитан. У Дио, похоже, любимым делом было, кто сколько партий выиграет, записывать.
- Бедный Дио. Где сейчас этот его дневник, не знаешь?
- Наверное, на Сильване остался. Ещё с того момента, как Дельфина сама пожаловала.
- А с Сильваной, интересно, что стало?
- Вроде бы она сейчас на вечной стоянке где-то в одном из тихих портов. Жаль. Алекс бы не допустил такого.
- Кому сейчас нужна боевая Сильвана? – пожала плечами девочка.
- Не знаю. Ты куда, Лави? Если на выход, то нам направо.
- Я в тот раз здесь забыла очки.
- Какие очки? – смутился Клаус.
- Лётные. Они ещё на мне были, когда мы Грандстрим пересекли, а потом, на Экзайле, похоже, их и забыла. Может, они до сих пор в каюте лежат. Хотя ладно… всё равно ещё будем здесь… поищем.
- Нет, - отрезал, оживляясь, Клаус. – Навигатор должен следить за своей формой и исправностью ваншипа, ты же сама это утверждала, не так ли? – подмигнул он ей уже за десять шагов. Лави удивилась, сколь большое значение придал её друг ненароком оброненной фразе, сделала кислую мину, пробурчав, мол, «прилетели с праздника очки искать», однако двинулась следом по направлению к лифту. Клаус уже ждал её там, задрав голову и внимательно разглядывая противоположную стену.
- Ничего интересного, - саркастически заметила девочка.
- Неправда. Тебе эти лифты не кажутся странными?
Большая, чуть выше человеческого роста, полностью прозрачная капсула сползла по вертикальным рельсам вниз по стене и остановилась у ног ребят. Что-то щёлкнуло, и с «лицевой» стороны образовалась овальная брешь: две половинки дверцы разъехались в стороны, образовав вход в эту капсулу. Лифт на первый взгляд казался очень хрупким и ненадёжным, но ребята знали, что это обманчивое мнение – стенку его, казалось, невозможно разбить даже молотком, крепежи тоже действовали безотказно, как будто их поменяли только неделю назад. Клаус подождал секунды две, пока лифт окончательно установится, и, пригнувшись, шагнул внутрь, оказавшись в прозрачном коконе. С правой стороны появилась панелька картой корабля – в такого рода капсулах можно было перемещаться не только вверх-вниз, но ещё и по горизонтали в специально оборудованным для этого коридорах. Лави ещё не совсем привыкла к ним и в первую минуту даже растерялась, но потом, пересилив себя, забралась вслед за Клаусом.
- Нет, а что такое? – возобновила она прерванный разговор, следя за тем, как мальчик вводит нужные координаты. Лифт слегка вздрогнул и пополз вверх, оставляя под ногами тёмную бездну, от которой ребят отделял лишь слой прочного прозрачного материала.
- Ничего особенного. Почти такие же были и в Гильдии; Дельфина, Аль и я наблюдали из одного из них церемонию совершеннолетия.
- Откуда Гильдийцы могли знать о технологиях Экзайла?
- Может быть, сами изобрели? Хотя навряд ли – тогда Гильдия ещё не отделилась от остальных трёх домов, согласно Хроникам. Потом, это невозможно в тех условиях упадка, я тебе честно скажу. Когда я был на корабле Дельфины, признаюсь, я испугался их технологий, но потом увидел, что всё это – прошлых лет. Они зациклились на утончённости и своих мерзких ритуалах, - лифт опять вздрогнул и свернул влево, - но, именно благодаря такой системе, они не могли двигаться дальше. Да, их все боялись и боялись не зря, - Клаус говорил спокойно, но не лениво. - Они изжили себя и спустились до рабовладельческого строя и бессмысленной жажды крови. Главное, чтобы было красиво. Отстранившись ото всех и всех уничтожая, Дельфина загнала Гильдию в тупик. Рано или поздно Гильдия должна была погибнуть, если не от рук Альянса, то от своей идеологии.
- А… - под конец вымолвила Лави. – Я согласна. Может быть, и все четыре Дома владели когда-то подобными технологиями. Потом забыли. Или нарочно спрятали.
- Возможно. Я никогда не видел никакого упоминания о них.
- Всё это очень странно.
Они помолчали, прозрачная капсула неспеша проплывала мимо пустующих кают с распахнутыми серыми дверцами.
- Унылые такие, - поморщилась Лави.
-Вон наша, сорок первая, - Клаус нажал на кнопку, лифт остановился и выпустил ребят, после чего опять затворил двери и исчез где-то в недрах Экзайла.
- Пойдём? – спросил он уже у дверей.

Первым делом Лави бросилась искать очки и, как следствие, переворачивать вверх дном всё, что только можно, благо, можно было немного. Заметив, что её друг о чём-то задумался, обиженно прикрикнула на него, чтобы он не стоял сонной тетерей, а помогал. Клаус включился в работу, но делал это скорее механически, ум его был занят чем-то другим, он даже нахмурился от напряжения. Через пятнадцать минут уже вскипевшая Лави, обшарившая заодно и соседние каюты, устало плюхнулась на кровать и вытёрла со лба пот.
-Не знаю, куда они подевались, - бросила она. – Уже начинаю сомневаться, здесь ли вообще оставила.
Девочка откинулась назад и принялась шарить руками вокруг себя. Вдруг она замерла, лицо её приобрело сосредоточенное выражение, она развернулась и стала что-то вытаскивать из узкой щели между серой стенкой и кроватью, потом лучезарно улыбнулась, и извлекла на свет божий старую пропажу – круглые очки пилота. И ничего, что ремешок был порван, а через всё правое стекло змеилась трещина – это были старые добрые очки, повидавшие на своём веку немало приключений и опасностей, а потому родные. Лави любовно рассматривала их, даже взглянула на свет. Клаус улыбнулся:
- Вот видишь, не зря с праздника ушли.
- Теперь вижу, - Лави немало обрадовалась приятному сюрпризу. Она даже, как в детстве, начала беззаботно болтать ногами, стуча по закрытой боковой стенки кровати – та в ответ лишь глухо ухала, отзываясь на каждый удар.
- Пойдём теперь?
- Сейчас... – Лави порылась в карманах, потом подняла голову. – Клаус, у тебя с собой ниток нет?
- Ниток? – переспросил мальчик. – С собой нет.
- Их ещё можно использовать, - она покрутила в пальцах очки, - только ремень зашить и стекло новое вставить. Стекло есть.
- Нет, ниток нету.
Что-то в тоне Клауса удивило Лави: ей показалось, что он был чем-то раздосадован, хотя тщательно скрывал это.
- Ладно, - она с силой ударила пяткой по кровати. – Ух ты!
Неожиданно часть панели, закрывавшей боковую стенку кровати, выдвинулась вперёд, а за ней оказался продолговатый ящик, в который, очевидно, складывали одежду или нужные мелочи. Лави как ветром сдуло с кровати, она уже сидела около ящика, потирая пятку.
- Всё в порядке?
- Жива, - усмехнулась она.
Ребята склонились над ящиком.
- Искусно сделано, - покачал головой Клаус, - даже сразу и не заметишь.
- Это они что, тоже специально такую маскировку устроили?
- А кто их знает? Может, специально, а может, и нет, чтобы не мешалось.
Лави осторожно потянула ящик на себя.
- Там что-то лежит, - взволнованно прошептала она, протягивая вперёд руку.
Клаус насторожился.
- Вот, гляди, - девочка вынула два футляра, сделанные из какого-то неизвестного коричневого материала, один из них был покороче, но более объёмистый, другой же явно предназначался для хранения бумаг. На уголках обнаружились защёлки, подняв их, коробочки можно было без труда открыть…
- Чертежи! – воскликнул Клаус, кинув быстрый взгляд на содержимое плоского футляра.
- Ты посмотри только!
Но Лави уже и так с замиранием сердца впивалась взглядом в старые бумаги, покрытые блестящим составом от старения.
- Это не подделка, - едва не задохнулась от восторга она.
- Что это?… Двигатель? Это чертежи двигателя! Конечно, они далеко не полные, общие, только часть чертежей, - уже спокойнее прибавил Клаус. – Но это точно они, - прошептал он, стремясь унять дрожь в внезапно похолодевших руках и перелистывая гладкие поблёскивающие страницы папки. – Это… это же целое сокровище! – он опытным взглядом просматривал их, и, хотя многого не понимал, был уверен, что обязательно разберётся в этом, а сейчас у него на коленях лежит ни с чем не сравнимая драгоценность.
Экзайл… Сколько трудностей стоило преодолеть, чтобы придти к тебе, разрушить загадку хищного монстра, опровергнуть слухи о корабле-призраке. Но ты сам – неразгаданная загадка. Что ты, кто ты, Экзайл, живой ли ты, есть ли у тебя разум, неужели ты можешь быть столь совершенной программой? Кто создал тебя, какой гений, кто изгнал тебя в космические просторы, кто наделил душой? И, наконец, кто похоронил все сведения о тебе, кто скрыл следы, оставив единственного человека, голосу которого ты безоговорочно подчиняешься, единственного пилота – Аль?
- Клаус, посмотри сюда! – Лави тем временем распаковала второй футляр и теперь рассматривала его содержимое. Этим «содержимым» оказался старый фотоальбом в кожаной обложке, тоже покрытый защитным составом. – Здесь фотографии, цветные. – Интересно, кто это?
- Тут не только чертежи, - мальчик пододвинулся к ней поближе, заглядывая через плечо. - Вот ещё одна вещь. Дневник.
Лави приняла из его рук весьма потрёпанную книжку, тоже в кожаной обложке, только менее объёмную. На титульном листе была выгравирована надпись.
- Виктору Ковалевский, - по слогам прочитала она.
- ВИктор. Или ВиктОр.
- Старый шрифт, теперь уже сейчас так никто не пишет.
- Долго же они лежали. Мы возьмём это с собой. Обязательно.
- Подожди меня, Клаус. Гляди, на этой фотографии у человека прожжено лицо, - продолжала она, быстро перелистывая альбом. – Зачем они это сделали? Красивая девушка. А сзади, посмотри, Экзайл! Это же создатели, Клаус! Это не ошибка!
- Больше в ящике ничего не осталось?
Девочка помотала головой.
- Я пойду проверю соседние каюты, там тоже могут храниться некоторые документы. Конечно, все сейчас сил не хватит осмотреть, но хотя бы три справа я ещё успею.
- Ага, - Лави снова углубилась в чтение.
«15 ноября 2095 г. Только что вернулся с границы, проверял документы по металлокаркасам внутреннего оборудования кают». Что такое «металлокаркасы»? Смысл ясен, но у нас их называют не так. Страшно представить, ведь это не Престел. Это Голубая Планета. Что же было на ней раньше? Там жили люди, там был целый мир! И эти фотографии… Какая старая история, как неожиданно всё повернулось! И Аль была там. Но ничего не помнит. Как всё это странно…
Лави не заметила, как пролетели полчаса, и очнулась только тогда, когда Клаус тронул её за плечо.
- Нет, там пока ничего не нашёл, - сообщил он о результатах поиска. – Пойдём, а то совсем опоздаем, в темноте лететь придётся.
- Клаус, - улыбаясь, поворачивается к нему Лави, показывая вынутую выцветшую фотографию с изображение молодой пары на фоне Экзайла. Задний план – какие-то маленькие сооружения, люди в сером. Девушка с короткой стрижкой весело смеётся, мужчина бережно держит её за руку, рядом стоит багаж. Мужчина чуть полноват, лет тридцати, в очках, тёмно-русые волосы до плеч, словно шапочка, покрывают его голову, тёмный пиджак, сверху чёрная с золотистыми дугами на плечах куртка, тёмные штаны и тупоносые ботинки. У девушки на шее висит фотоаппарат.
- Клаус, а ведь они похожи, - со светящимися от радости догадки глазами произносит девочка.
- Что?!
- Рисунок Аль.