[sylvana]

23.08.2013 в 20:36

Пишет  fandom Last Exile 2013:
fandom Last Exile 2013 - драбблы от R + список работ

Боль прекрасна Будет лучше Несколько минут тишины (цикл "Экипаж") Подготовка к экзамену (цикл "Экипаж") Что считают навигаторы? (цикл "Экипаж") Название: Боль прекрасна Автор: fandom Last Exile 2013 Бета: fandom Last Exile 2013 Размер: драббл, 433 слова Персонажи: Цикада\Дельфина, Люсиола, упоминается Дио Категория: гет Жанр: даркфик Рейтинг: R Для голосования: #. fandom Last Exile 2013 - работа "Боль прекрасна" Две тени танцуют в сумраке зала. Две тени танцуют, и наблюдение за этим танцем доставляет Дельфине ни с чем не сравнимое удовольствие. Лишь три вещи представляют для Дельфины некоторую ценность, а потому нежно ею любимы. Первой из них является власть. Власть над миром и власть над людьми. Одним из приятных свидетельств этой власти является Цикада. Власть Дельфины над Цикадой самая полная из всех возможных — Цикада любит Дельфину. Дельфина может стереть с лица земли любой город и вылечить любую болезнь. В ее руках технологии Гильдии — и люди Гильдии, умнейшие и сильнейшие люди на Престеле. Ее обожают — и ее боятся. Ей поклоняются — и ее ненавидят. Она вершит судьбы этого мира, она — почти божество. Власть ее почти абсолютна. Почти. Дельфина любит своего брата — единственное на Престеле существо, над которым она не властна. Он никогда не преклонялся перед ней, никогда не любил. И он больше ее не боится. Эта мучительная невозможность обрести над Дио власть, и заставляет Дельфину любить Дио — любить гораздо сильнее, чем сестры обычно любят братьев. Совсем не так, как обычно любят люди. И, наконец, Дельфина любит боль. Любит играть с чужими чувствами и душами, любит запах крови и вкус крови. Любит наблюдать за тем, как причиняют боль, и причинять ее сама. Любит чужой страх. Дельфина любит боль во всех ее проявлениях. Дельфина любит боль. Потому и танцуют перед нею два брата танец, который для одного из них будет последним. Дельфина наблюдает с улыбкой, как белая тень берет Цикаду за руку, осторожно, будто лаская, разворачивает его к себе спиной — и острый шип входит Цикаде под лопатку. Цикада харкает кровью. Крови не много, но Дельфине кажется, что она чует ее запах. Возбуждающий запах. Вспоминается почему-то, как она играла с Цикадой совсем недавно — царапала острым когтем, слизывала соленые капли с голой груди, проводила тонкими пальцами по старым шрамикам — кожа у Цикады была тонкая, шрамы оставались надолго. Кончала от осознания того, что может убить его в любую секунду, но не убивает, дарует жизнь — он полностью в ее власти. А теперь Цикаду убил его младший брат. Друг Дио, человек, который Дио в какой-то мере владеет — ведь друзья владеют друг другом, верно? Человек, которому Дио доверяет, человек, которого Дио не боится. Люсиола ближе, несоизмеримо ближе Дио, чем родная сестра. А еще Люсиола убил единственного в мире человека, которому Дельфина доверяла. Этого она простить не может, как бы не был хорош этот смертельный танец. Обида ее почти детская, и месть не похожа на месть. Люсиола ведь готов к смерти… …Но, стоя под потоком золотистых искр, Дельфина шепчет «прекрасно». Чувствуя, что теряет власть, что совсем потеряла брата, а вся та боль, которую она причиняла миру, в одночасье вернулась к ней. Больно. Боль — прекрасна. Название: Будет лучше Автор: fandom Last Exile 2013 Бета: fandom Last Exile 2013 Размер: драббл, 715 слов Персонажи: Дуня, ОМП Категория: джен Жанр: повседневность Рейтинг: R Примечание: пред-канон. Дуне 11 лет. Краткое содержание: Дуне иногда виделось то, что еще не случилось. Для голосования: #. fandom Last Exile 2013 - работа "Будет лучше" Ей никогда не нравился Дизит. Жестокий, как злая мачеха из дедовых сказок. Неласковый. Метели, бьющие снежной крупой в лицо. Тусклое холодное солнце. Жёсткие рыжие волоски-травинки, проросшие сквозь мертвенно-белую кожу снега.. Злой мир. Говорят, в Анатоле все иначе. Солнце там круглый год. Безжалостно-жгучее, оно белым слепым пятном висит в небе. Говорят, там невыносимо жарко, говорят, что жара убивает все живое — выпивает источники и превращает растения в хрупкую труху. Там такое солнце, что оно даже тела людей способно высушить, выпить досуха. Но Анатоль ей все-таки нравился больше. Лучше жара, чем такой холод, когда всё время приходится следить, чтобы не отморозить себе чего, когда собственное дыхание оседает на лице колючим инеем, а пальцев на ногах сперва не чувствуешь, а потом, уже в тепле, воешь от дергающей боли. И хорошо еще, если вообще отойдут — Дуня не раз видела почерневшие отмороженные конечности. Мало кто к тридцати годам в Дизите не потерял хоть пол-пальца. Дуня накинула на плечи одеяло и постаралась подоткнуть его под себя — дом протопили, но от угла, в котором стояла ее кровать, все равно тянуло холодом. Северная стена обросла колючим инеем, хотя печка в другом конце комнаты старалась вовсю. У самой печки играл маленький Тир, то и дело прижимаясь к ней плечом, обтянутым выцветшей рубахой, ойкая и отскакивая — горячая. Дуня присмотрелась. Тир играл со своими щепками: выстроил их рядами, как солдат, и командовал. — Раз! Примкнуть привода! Два! Пли! Бой по правилам Гильдии. Дуня поджала пальцы на ногах и прищурилась, вглядываясь. Она никогда не видела воздушного боя своими глазами, но все знают, как он проходит. Даже дети играют в войну по правилам. Ровные шеренги солдат на открытых палубах, блестят пуговицы на суконных мундирах, вьются под ногами косматые облака. Первая шеренга делает шаг вперед... — Пли! Щепки падают на пол. Перед лицом словно вьется пар от оружейных приводов. Запах пороха перебивает тяжелый дух в протопленной комнате. Скрежещет металл, воздух наполняют искаженные болью, почти животные крики. Солдат в красном мундире пытается подхватить кишки, вываливающиеся из развороченного живота. Ему повезло: он умирает быстро; Дуня видит, как мутнеют его глаза, и на стальную плиту опущенного борта он падает уже мёртвым. Другой, в синем — анатольский, — воет, прижимая руки к лицу, где на месте глаза зияет рваная рана. Он затихает, когда над ним торопливо склоняется кто-то и стреляет в голову, прикрывая ладонью лицо от брызг. Дуня вздрагивает, стараясь унять воображение, неожиданно нарисовавшее ей страшную и реалистичную картину боя так ярко, словно она уже видела его своими глазами. Или... однажды увидит. Мама, когда была жива, все смеялась, называла ее ведуньей. Вот только с тех пор как ей стукнуло десять, Дуня все реже видит такое, что потом сбывается. Все реже. Но сейчас все видно слишком явно. — Командир! Командир! У нас потери! Дуня морщится. Люди в мундирах, синих и красных, одинаково падают. Кто-то на палубу, заливая ее кровью, кто-то срывается с протяжным воплем с высоты. Паренек в дизитской форме, слишком похожий на старосту соседней деревни, откинулся навзничь. Нижняя челюсть снесена выстрелом, вместо горла — кровавое месиво. Не жилец. Среди дыма и пара вдруг мелькает доброе загорелое лицо с лучистыми глазами. Впрочем, сейчас глаза прищурены, зубы сжаты, словно парень сдерживает крик. Всплывает откуда-то незнакомое имя. «Моран», — шепчет Дуня. — Не отступать! — голос Тира смешно срывается, когда он пытается подражать взрослым интонациям: — Не дайте анатольским собакам победить нас!!! Щепки падают одна за другой. Бойцы рядами выходят из чрева корабля, спотыкаясь о тела — мертвых и тех, кого еще можно будет вытащить. После боя. Кровь стекает сквозь прорези в палубе. Где-то на земле идет кровавый дождь. Дуня прыжком срывается со своей кровати и торопливо разбрасывает щепки, уничтожая морок. — Время вышло! — говорит она севшим голосом. — Гильдия останавливает бой. Собирай свои... щепки. Тир смотрит непонимающе, нахмурился, скуксился, вот-вот заплачет: — Дунь, ты чего? Мы же почти победили анатольских. Дуня тяжело вздыхает. Сумбурные мысли все еще мечутся в голове, но страшное видение отступило. Больше не сводят с ума чужие крики, увиденное смазывается, как обычный сон. Она смущенно улыбается и треплет Тира по голове: — Ты прости... Хочешь, лучше сказку расскажу? Потом еще поиграешь. Дети легко забывают обиды, Тир радостно кричит: — Расскажи! И сам летит к кровати, заворачиваясь в одеяло. Дуня со смехом толкает его и устраивается рядом. — Слушай... В далеком будущем, когда на Престеле не будет Гильдии, а Анатоль и Дизит перестанут воевать друг с другом... — И у нас будет так же жарко, как в Анатоле? — перебивает Тир нетерпеливо. — Нет... и у нас, и в Анатоле все будет гораздо лучше. Цикл: Экипаж Название: Несколько минут тишины Автор: fandom Last Exile 2013 Бета: fandom Last Exile 2013 Размер: драббл, 567 слов Пейринг: Татьяна/Алисия, мелькает Фам Категория: фемслэш Жанр: романтика Рейтинг:R Краткое содержание: История идет по спирали – на борту «Сильвиуса» появляются незваные гости. Так ли уж сильно изменилась Татьяна Висла? Примечание: таймлайн второго сезона Для голосования: #. fandom Last Exile 2013 - работа "Несколько минут тишины" (цикл "Экипаж") Транспорт, отправленный за продовольствием, вернулся к вечеру. — Смотри, что привезли, — Алисия ставит на стол тарелку, полную клубники. Красные бока ягод глянцево блестят, кое-где на них остались капельки воды. Татьяна кивает, почти не слушая, что ей говорят. Она рассеянно пробегает глазами по расстеленной перед ней карте. Алисия не настаивает — она знает, что если подруга захочет, то подойдет и возьмет сама. Но себе девушка отказать в удовольствии не может и отправляет подцепленную с тарелки ягоду в рот. — Вкусно, — замечает она. — Ага, — Татьяна все не может ухватить за хвост внезапную мысль и наконец отворачивается от карты. Алисия тем временем берет уже третью клубничину. — На "Сильвиусе" бардак, — сердито говорит ей Висла. — Это десантный корабль, а не детский сад и не королевские ясли. Принцесса хлюпает носом по любому поводу, от Фам шума почти столько же, сколько от Дио, а Дио… — у нее не находится слов, — это Дио. — И пять кораблей Адеса в активе за считанные дни, — невозмутимо возражает ей Алисия. — Все равно, — Татьяна упрямо хмурится. — Из всей этой компании мне нравится только Жизель. — Не бурчи, — Алисия мягко поднимается, преодолевает расстояние между ними и заставляет подругу проглотить следующую возмущенную тираду вместе с ягодой клубники. — Ты ведь на самом деле так не думаешь. — Ты так хорошо знаешь, о чем я думаю? — почти что прежним тоном "Татьяны-Вислы-грозы-механиков-Сильваны" осведомляется та. — Пытаюсь, — улыбается Алисия, слизывая с пальца каплю сока. — Плох тот помощник, который не догадывается о мыслях своего капитана. И тут же оказывается на коленях Татьяны. — Тогда ты должна была дважды подумать, прежде чем так делать, — шепчет ей её капитан. — Как?.. Татьяна ловит ее руку и проводит языком по пальцам тем же жестом, как минуту назад сама Алисия. По одному, второму, щекочет нежную кожицу между ними, целует по очереди косточки и ладонь, прижимается губами к запястью. Дальше продвинуться нет возможности — черная униформа с длинным рукавом закрывает руку Алисии. Поэтому, отпустив ее руку, Татьяна тянется к замку на ее юбке. Алисия дышит чаще и пытается протестовать. Но это плохо ей удается — протестовать, когда тебя целуют, по меньшей мере неудобно. Зато теперь юбка куда свободнее сидит на ней и ползет вверх под рукой Татьяны, скользящей по бедру, собираясь складками у пояса. — Дверь, — наконец шепчет Алисия, облизывая губы и обнимая Татьяну за шею. — Плевать, — фыркает та, прижимаясь щекой к ее груди. Ее пальцы уже гладят девушку между ног. Ей невероятно жарко, она слышит, как совсем рядом бешено колотится сердце Алисии. — А трусики у тебя тоже под цвет формы? — поддразнивает она тут же краснеющую Алисию, отводя в сторону ткань. — Н-нет, белые, — выдыхает та, раздвигая бедра, чем окончательно заставляет юбку заползти на талию. Ткань белья уже намокла. Алисия нетерпеливо ерзает на коленях Татьяны. Та не намерена затягивать — ее пальцы легко скользят, входя все глубже, настолько, насколько возможно. А затем она начинает чуть резковато и ритмично ими двигать. Алисия кусает губы, чтобы не стонать, и цепляется за ее плечи. Несколько минут тишины, наполненной жарким дыханием, обрываются сдавленным стоном. …Фам врывается, едва Алисия успевает застегнуть и поправить юбку и пригладить растрепанную косу. Но, к счастью, девочка слишком взволнована, чтобы заметить, как вздрагивает капитан, а первый помощник капитана прячет довольный блеск в глазах под ресницами. — Еще один корабль, капитан! — рапортует Фам. Татьяна морщится — ну вот зачем так кричать? — Сейчас приду. И не надо торчать в дверях, свой корабль я знаю. Дверь захлопывается, заставляя Татьяну снова сморщить нос. Алисия улыбается, оставляя косу в покое. Вернее — ничего не делая с распущенными волосами. — Без нее было так тихо, — в голос Татьяны возвращаются недовольные нотки. – А ягоды действительно вкусные. Цикл: Экипаж Название: Подготовка к экзамену Автор: fandom Last Exile 2013 Бета: fandom Last Exile 2013 Размер: драббл, 580 слов Пейринг: Татьяна/Алисия Категория: фемслэш Жанр: романтика, PWP Рейтинг: R Краткое содержание: Татьяна всегда стремилась быть лучшей. Вот только не будет ли слишком высока цена? Иногда все же надо уметь расслабляться. Примечание: пред-канон. Для голосования: #. fandom Last Exile 2013 - работа "Подготовка к экзамену" (цикл "Экипаж") Струи воды стекают по плечам и спине. Татьяна Висла стоит под горячем душем, запрокинув лицо и обхватив себя руками. В голове легкий туман, в теле — слабость. Нельзя так долго жить на кофе, просиживая день за днем над книгами. Нельзя — но она должна стать лучшей. В который раз. И сейчас, стоя под горячей водой, Татьяна чувствует холодный страх. А если она плохо ответит завтра на экзамене? А если она вообще его завалит? А если она вообще завалит эту сессию? Прочитаны горы книг и все конспекты, курсанта Вислу уже узнают в лицо в библиотеке и ставят в пример. Но сейчас девушке кажется, что все знания в один миг испарились из головы. Татьяна не может удержать всхлип и зажимает рот рукой. Ее начинает потряхивать – верный признак, что приближается истерика. С одной стороны, можно поддаться ей, никто не увидит — ночь, все спят, — и только Татьяна, закончив читать, пытается привести себя в порядок к завтрашнему утру. С другой — если она сейчас позволит панике овладеть собой, завтра будет совершенно разбита. За спиной раздается легкий шорох — а потом Татьяну прижимают к холодной плитке стены. Она дергается, но тот, кто стоит сзади, не уступает ей в силе. Вернее, та — к татьяниной спине прижимаются небольшие мягкие грудки, соски щекочут кожу. Шеи касается теплое дыхание — а затем незнакомка начинает оглаживать тело Татьяны. Та давит порыв закричать и продолжает попытки оттолкнуть незнакомку, кем бы она ни была — за что получает укус в шею и шлепок по ягодице. Татьяна тут же замирает, — на этот раз от стыда. Ее тело, видимо, окончательно сбрендившее от перегрузок, которым подвергает его хозяйка, откликается самым неожиданным образом: щекоткой в груди и жаром внизу живота. Холод стены и новый шлепок, против ее ожидания, не кажутся ей неприятными, а лишь придают ощущениям остроту. За спиной раздается легкий смешок — словно незнакомка и представить не могла, что именно заведет Татьяну, но теперь узнала и страшно довольна результатом. Одной рукой она продолжает гладить девушку — Висла больше не хочет оборачиваться, по крайней мере сейчас, — а второй начинает поглаживать внутренние поверхности бедер поочередно. Татьяна дышит чаще, упирается пальцам в стену, словно хочет вонзить их в плитку, как в мягкую глину. Сверху все еще льется вода. Пальцы незнакомки медленно, неторопливо ищут чувствительные места. Колени у Татьяны начинают дрожать. А потом дрожь переходит на все тело — потому что эти пальцы все-таки находят — и девушка обхватывает Татьяну за талию, поддерживая. Висла, забыв о стеснительности, сама прижимается к ней. Девушка, оказывающая ей сейчас такую необходимую поддержку, хмыкает, и свободная рука перемещается с талии на грудь Татьяны, слегка стискивая ее, ловя пальцам сосок. Удовольствие такого рода для курсанта Вислы непривычно, оно оглушает ее, и незнакомка зажимает ей рот, превращая вскрик в невнятный звук. А потом отпускает. Татьяна хватается за стену, словно боится упасть. А потом медленно, очень медленно оборачивается. Перед ней стоит Алисия Эгрю, совершенно обнаженная. Татьяна помнит ее — тихая неприметная девочка, ее однокурсница, редко подающая голос кроме как на уроках и семинарах. Но если уж Алисия открывала рот, ее слова запоминались всем надолго. Вот только помнит она ее не поэтому — незаметная Эгрю при всем при этом умудряется прекрасно учиться, ничуть не уступая самой Татьяне. — Расслабляться тоже надо уметь, Татьяна, — тихо произносит Алисия, глядя ей в глаза, выходит из кабинки и принимается заворачиваться в полотенце. — А экзамен ты сдашь, — бросает она через плечо замершей в оцепенении Висле перед тем, как уйти. Татьяна смотрит ей вслед, а затем закручивает воду в душе. Она чувствует, что сил хватит ровно на то, чтобы дойти до спальни и рухнуть на свою койку. А завтра после экзамена надо бы поплотнее пообщаться с Алисией Эгрю. Цикл: Экипаж Название: Что считают навигаторы? Автор: fandom Last Exile 2013 Бета: fandom Last Exile 2013 Размер: драббл, 318 слов Пейринг: Татьяна/Алисия Категория: фемслэш Жанр: романтика, PWP Рейтинг: R Краткое содержание: Татьяна страдает бессонницей в отсутствие лучшей подруги Примечание: Для голосования: #. fandom Last Exile 2013 - работа "Что считают навигаторы?" (цикл "Экипаж") Татьяна считает облака. Кто-то считает овец, кто-то — ваншипы, а она — облака. Они медленно плывут под ее закрытым веками, одно за другим, но сон никак не идет. Постель уже кажется неудобной, а сторону подушки Татьяна только что поменяла в пятый раз. Алисия простудилась, находится в медпункте, и София не пускает туда Татьяну. Кровать над ней пустует уже неделю. Татьяна протягивает руку и касается рамы, нащупывает край одеяла. Обычно Алисия, если не спала, касалась ее руки в ответ. Спали они всегда каждая на своей кровати. Любили друг друга — везде, где могли. Облака под закрытыми веками куда-то деваются, и вместо них появляется лицо Алисии. Татьяна слишком привыкла к ее присутствию рядом — в каюте, в столовой, в ангаре, в спортзале, в ваншипе. На первый взгляд незнакомому человеку всегда невозмутимая Алисия могла показаться тенью властной Татьяны. Но скажи кто об этом самой Висле, получил бы странный взгляд и едкую отповедь. Отсутствие Алисии воспринималось как фантомная боль в отрезанной конечности. Не хватало чего-то, чтобы почувствовать себя целой до конца. Половины души. Татьяна вздыхает, садится на кровати и открывает глаза. Стаскивает с верхней кровати подушку и кладет ее поверх своей. Подушка пахнет Алисией, ее снами, ее присутствием. Ее нежной кожей, тихим смехом, мягкой улыбкой. Ее страстью, ее нежностью, ее любовью. Ее сущностью. Татьяна стискивает зубы и лезет рукой в трусы. Между ног все ноет, и тело отзывается при первом прикосновении. Татьяна довольно жестко двигает пальцами, теребит клитор. Вместо облаков перед глазами рассыпаются по подушке рыжевато-русые волосы, ярко-розовые губы движутся, беззвучно произнося такие желанные сейчас слова. Татьяна обхватывает второй рукой подушку, постанывает — все равно никто не услышит, дверь закрыта. Все заканчивается быстро, и она со стоном утыкается в подушку лицом. Под одеялом жарко, майка липнет к спине, на висках выступил пот. Но глаза слипаются — так, что нет сил даже убрать руку, оставшуюся между бедер. Татьяна устраивается поудобнее и закрывает глаза. Она пилот, она привыкла видеть облака перед собой. Интересно, а что сейчас считает перед сном Алисия?